Принято считать, что великие люди велики во всём. Разумеется, велики – но по-своему. Нам, людям заурядным, даже в аморализме лучше с великими не тягаться. К нам будут применять термин аморальное поведение , а к великим – непростая личная жизнь .
Титул Великий Писатель Герберту Уэллсу принадлежит по праву. Титулы Великого Мыслителя и Великого Политического Деятеля ему не достались. Зато неотделим от Уэллса другой его титул, гораздо менее известный – Великий Бабник.
Первой (если не считать сравнительно невинного флирта с Энн Мередит, дочерью пастора) женщиной в жизни Уэллса стала его двоюродная сестра Изабелла. Именно с нею Уэллс в 1891 году обвенчался в одной из приходских церквей Лондона. По английским законам того времени двоюродные братья и сёстры близкими родственниками не считались.
Брак оказался поспешным и малоудачным. Изабелла не хотела иметь детей, в чём Герберт её поддерживал – семью с детьми не на что было бы содержать. Довольно быстро выяснилось, что отношения супругов напоминают отношения Элизы Дулитл и профессора Хиггинса, только в упрощённом варианте. Насытив физическое влечение, помутившее им обоим разум, они вскоре стали откровенно скучать и тяготиться друг другом.
В начале 1893 года Уэллс, преподаватель Университетского заочного колледжа, увидел в аудитории очень красивую девушку - Эми Кэтрин Робинс, или Джейн. Они с Джейн поженились в октябре 1895 года. Джейн суждено было стать матерью его двоих законных сыновей - Джорджа Филиппа (1901-1985) и Фрэнка Ричарда (1903-1984).
После рождения второго сына Уэллс охладел к супруге. А поскольку простоя в таких делах он выносить не мог, то пустился во все тяжкие на стороне.
Первым делом основоположник научной фантастики подбил клинья к Вайолет Хант, молодой писательнице, близкой к сообществу художников-прерафаэлитов, постоянной обитательнице лондонских злачных мест. Впрочем, их роман долго не протянул. Журналист Форд Медокс Форд быстренько увёл Вайолет Хант у Уэллса – взял её на работу в свой журнал, а остальное было делом техники.
Затем в объятия Уэллса попала Дороти Ричардсон, школьная подруга Джейн. Она руководствовалась благородными соображениями: видя, что у подруги нелады с мужем, решила помочь ей – и помогла единственно доступным способом. Уэллс её разочаровал. Он не хотел ничего, кроме этого самого .
Образовавшееся в 1884 году так называемое Фабианское общество являло собою чисто английский феномен – клуб, в котором состоятельные люди развивали социалистические проекты всеобщего благоденствия.
На заседаниях Фабианского общества Уэллс познакомился с Эмбер Ривз, дочерью ярого фабианского функционера Уильяма Пембера Ривза, годившейся в дочери и самому Уэллсу. Они стремительно пролетели дистанцию от разговоров о социализме до постели, а в 1909-м Эмбер Ривз сообщила Уэллсу о скором появлении на свет ещё одного отпрыска уэллсовской крови. Писатель потерял голову и собрался бежать из дому вместе с Эмбер, но ограничился тем, что отвёз её во Францию, а сам вернулся к семейному очагу. Родилась дочь Анна-Джейн, которая только в 1932-м узнала, кто её папа.
Параллельно с Эмбер сорокалетний Уэллс увлёкся молоденькой Розамундой Бланд, тоже дочерью фабианского деятеля, – но тут ему быстро наступили на хвост, пригрозили скандалом, и посрамлённый классик ретировался.
С Элизабет фон Арним, австралийкой, вышедшей замуж за немецкого графа, Уэллс познакомился, что называется, по переписке. Они пролюбовничали три года, и Уэллс разорвал эту связь по причине анекдотической: Элизабет начала слишком сильно ревновать его к жене.
Двадцатилетняя Сесили Фэрфилд, вошедшая в многотомную историю уэллсовской супружеской неверности под именем Ребекка Уэст, впервые увидела своего будущего любовника в 1913-м. В следующем году она родила Уэллсу сына Энтони, но связь на этом не прервалась. Ребекка оказалась единственной любовницей, попытавшейся женить Уэллса на себе.
Ребекку Уэст в 1924-м сменила голландка Одетта Кён. Впоследствии Уэллс, и без того несдержанный на язык, называл её Мерзкая Баба . Хрупкая дама, двадцатью двумя годами моложе любовника, Одетта отличалась всего лишь мелкостью и заурядностью характера, склонностью скандалить с соседями и открытыми намерениями сделать при помощи Уэллса светскую и литературную карьеру.
Осенью 1920 года Уэллс приехал в Россию, чтобы повидаться в Москве с Лениным. А возвратившись в Петроград, на квартире у Горького встретил Марию Закревскую. Он познакомился с нею ещё в 1914-м, но напрочь забыл; теперь же, увидев, с ходу воспылал и очаровался. Она поступила по-женски мудро – ночью пришла к нему в комнату и осталась до утра…
Мура скрасила последние годы жизни Уэллса. В 1936-м писателю стукнуло семьдесят. Мура почти всё время была рядом с больным и одиноким Уэллсом. Защищала его от репортёров и зевак. На бестактный вопрос одной газетной дамы, как можно любить Уэллса – маленького, старого, толстого, нервного, с пронзительным визгливым голосом и кудахтающим смехом, - Мура ответила: А вы знаете, у него тело мёдом пахнет . Скандал был полный. Уэллс, узнав о нём, страшно развеселился и хохотал так, что ему пришлось давать успокоительное.
Уэллс очень тяжело пережил Вторую мировую войну и связанные с нею лишения, много болел и стремительно дряхлел. В минуту просветления сочинил для себя эпитафию: Я вас предупреждал – так будьте все вы прокляты .
Он умер 13 августа 1946 года.
В завещании Уэллс не обидел никого, не забыл ни друзей, ни дальнюю родню. Муре Закревской он оставил 100 000 долларов.
Старый сатир и великий писатель своей жизнью подтвердил немудрящую истину: личность писателя и его сочинения – не одно и то же. А многие люди до сих пор полагают, что автор великих книг сам должен быть фигурой во всех отношениях идеальной.